[b]Григорий Алексеевич Шевченко [/b] 1941-1999 Талантливыйо филолог-германист, чья жизнь оборвалась безвременно и трагически. Глубокий и разносторонний исследователь, Г. А. Шевченко занимался как историко-литературными проблемами (специалисты знают и ценят его научные труды о немецких романтиках, в особенности об Э. Т. А. Гофмане), так и произведениями современных авторов (Бёлля, Грасса, Эрнста Юнгера и многих других), творчество которых он анализировал тонко и интересно, в широком контексте всей немецкой культуры. Кроме того, в последние годы он с большой увлеченностью писал и о немецком кинематографе (фильмы В. Герцога, В. Вендерса и др.) Мне посчастливилось дружить с Гришей со студенческой скамьи, довольно долго мы работали вместе. Интеллигент в первом поколении, он вырос на рабочей окраине Харькова, поступать на филфак МГУ пришел после службы в армии, имея за плечами и годы трудового стажа. Жил на одну стипендию, учился блестяще. Жизненного опыта и самых разнообразных знаний (он, например, играл на кларнете, профессионально разбирался в радиоделе, прекрасно фотографировал) было в избытке, однако по части филологической подготовки и общекультурной эрудиции ему, естественно, многое приходилось наверстывать, и он делал это стремительно, с огромным упорством, но и веселым азартом: не зря, невзирая на почти щуплую конституцию, он был на факультете лучшим спортсменом. При этом никогда не был карьеристом и в партию - при своей-то пролетарской анкете - не вступил по убеждению. Почти вся его трудовая жизнь прошла во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы, где он работал методистом, комплектатором, библиографом и - с особенным успехом - редактором раздела немецкоязычных стран в издававшемся ВГБИЛ журнале "Современная художественная литература за рубежом" (впоследствии "Диапазон"). Все, кому довелось сотрудничать с Гришей Шевченко, помнят его мягкую тактичность и неколебимую порядочность, высочайшей пробы интеллигентность, доброту, столь щедрую, что приходилось прятать ее за маской внешней сдержанности, и тонкий юмор, особенно обаятельный и обезоруживающий на фоне все той же внешней невозмутимости. Свою непросто сложившуюся жизнь он сумел прожить честно и с редким достоинством. М. Рудницкий