Трактат о двух Сарматиях

Трактат Матвея из Мехова De duabus Sarmatiis был известен давно: начиная с XVI в., им пользовался целый ряд иностранных писателей, говоривших о России. Совершенно понятно и наше внимание к этому произведению, долгое время служившему важным источником сведений о народах нашей страны. Эта книжка написана автором-поляком в очень интересное время. К началу XVI в. Польша уже не могла безразлично смотреть на европейский восток, где происходили грандиозные события, сильно затрагивавшие интересы западных соседей. Две «Сарматии», о которых трактует Матвей Меховский, в это время переживали разную судьбу. Одна – Татария, как Золотоордынское ханство, после длительной агонии только что прекратила свое существование и разбилась на несколько мелких частей; другая – Московия очень решительно и быстро шла к своему расцвету. Это было время, когда союз великокняжеской власти со всеми элементами, враждебно настроенными к феодальной раздробленности, привёл в Москве к торжеству нового строя, к созданию большого и сильного централизованного государства, когда Москва весьма определенно поставила перед собой задачи, далеко не безразличные для Западной Европы и прежде всего для Польши и Литвы. Трактат Меховского появился в печати в 1517 г., то есть три года спустя после взятия московскими войсками в итоге войн с Литвой Смоленска (1514) – политического события, совершенно ясно показавшего, что новая прибавка к титулу московского великого князя «и всея Руси» – не слова, а реальная программа новой «колоссальной империи». Меховский, сторонник крепкой централизованной власти в своем отечестве, мечтавший о расширении границ его между прочим и за счёт русских земель, должен был переживать трудные моменты: с одной стороны, он не мог не видеть ослабления в Польше королевской власти, которую ему хотелось видеть сильной; с другой стороны, он наблюдал непрерывный рост Москвы и её победоносное наступление на запад. Факты, явно грозившие политическим мечтам автора. Отсюда – критическое отношение Меховского к правящим кругам Польши (в Трактате, впрочем, не выявленное), отсюда и его определённая позиция по отношению к Москве, успехам которой он не мог сочувствовать, но вынужден был их признавать.