Варфоломеевская ночь (события и споры)

Варфоломеевская ночь 23 - 24 августа 1572 г. издавна входит в узкий пантеон событий-символов, которые переживают сами себя, остаются в веках и продолжают будоражить умы даже несколько столетий спустя. В массовом историческом сознании избиение гугенотов католиками стало символом насилия и религиозного фанатизма. Художественная литература XIX в. (О. Бальзак, П. Мериме, А. Дюма) создала канонический образ этого события и закрепила за участниками этой кровавой трагедии роли коварных злодеев (Екатерина Медичи и Гизы) и невинных жертв (парижские протестанты и их военные лидеры). Профессиональные историки до сих пор продолжают спорить о том, кто и насколько был виновен в парижской резне, была ли она заранее подготовлена, какие цели преследовала и к чему в итоге привела. В 2001 г. в издательстве РГГУ вышел сборник статей "Варфоломеевская ночь: событие и споры". Он объединил конкретные исследования и историографические размышления тринадцати историков из России, Франции, США, Великобритании и Израиля, которые в 1997 г. приняли участие в коллоквиуме "Событие, память и история. Споры вокруг Варфоломеевской ночи" в Институте всеобщей истории РАН. Авторы сборника не выдвигают новых неожиданных версий всем хорошо известных событий и в целом согласны друг с другом по большинству спорных вопросов, которые касаются фактических обстоятельств происшедшего. Сегодня мало кто верит в то, что еще удастся обнаружить новые источники, которые заставят нас подвергнуть сомнению и радикально пересмотреть давно устоявшуюся и столь привычную нам картину событий. В результате обещанные в заглавии книги споры касаются прежде всего исторических причин (почему?) и целей (зачем?) парижского избиения и его провинциальных "откликов". Большое число авторов и разнообразие избранных ими сюжетов не предполагают ни единства метода, ни наличия общего взгляда на изучаемое явление. Коллоквиум о Варфоломеевской ночи был задуман как площадка, на которой историки, придерживающиеся порой разных взглядов, могли бы испытать эффективность своих методик и подходов на ограниченном в пространстве и во времени историческом полигоне одного (пусть и чрезвычайно необычного) события. Этот опыт явно удался.