[b]Леонид Владимирович Владимиров[/b] /Финкельштейн/ Инженер и научного журналист, узник сталинских лагерей, бежал в 1966 году из СССР в Англию. Родился в 1924 году, в в украинском городе Черкассы. В следующем году семья переехала в Ленинград, где Владимиров провел детство и школьные годы. Учебу в институте продолжил в Москве. Отец - Финкельштейн Владимир Ефимович (187..- 1942) - профессор математики, мать - Ревекка Марковна. Студентом 4 курса Московского авиационного института, в августе 1947 г., Владимиров был внезапно арестован и до самой смерти Сталина, до весны 1953 года, отбывал заключение в лагерях. После освобождения окончил институт - правда, уже не авиационный, а автомеханический - и был послан на завод Малолитражных автомобилей, где выпускалась копия автомобиля "Опель-кадетт" под маркой "Москвич". Работал мастером, технологом цеха моторов, потом редактором заводской ежедневной газеты. С 1958 года Владимиров - профессиональный журналист. Еще раньше, в 1957 году, он в числе первой тысячи был принят во вновь организованный Союз журналистов СССР и взял псевдоним. Последние 6 лет Л.Владимиров руководил отделом техники и промышленности в массовом научно-популярном журнале "Знание - сила". Л.Владимиров получил разрешение выехать в Англию с группой писателей и журналистов. Там он попросил политического убежища и на родину не вернулся. Отец троих сыновей: Анатолия, Дмитрия и Андрея. С 1966 года живет и работает в Лондоне. Автор мемуарно-публицистической книги «Россия без прикрас и умолчаний» (изд-во «Посев», 1967) и других произведений. Ближайший друг А. Кузнецова в период последнего, лондонского, десятилетия жизни. Вместе с Д. Флойдом оказал содействие А. Кузнецову в получении политического убежища. Автор мемуарной книги «Жизнь номер два» (журнал «Время и мы», № 144, 1999 г.), в состав которой входит и очерк воспоминаний «Анатолий Кузнецов». [i]О себе:[/i] [i]В доброе старое время расцвета застоя и холодной войны, в середине шестидесятых, агенты КГБ пачками бежали на Запад и просили политубежища. В контрразведках мира целые отделы были заняты их обслуживанием - проверкой, трудоустройством и, конечно, сокрытием от длинных рук прежнего нанимателя. Отделы эти, понятно, не могли сразу выяснять, был данный перебежчик или невозвращенец агентом КГБ или не был. Одни новоприбывшие уверяли, что были, а на самом деле не были (они просто слышали, что кагебешникам создают на Западе более комфортабельную жизнь); другие врали, что не были, а в действительности были; третьи говорили правду. На всякий случай западные "органы" немедленно меняли человеку имя и место рождения. Вот так и получился Владимиров, уроженец города Стамбула. Правда, имя-отчество Леонид Владимирович мне сохранить удалось: возможно, проницательные британские контрразведчики быстро и правильно заподозрили, что я им не интересен, ибо с "комитетом" дела не имел. Действительно, в России я был обыкновенным, но очень везучим гражданином. Из сталинских лагерей меня выпустили досрочно и со снятием судимости - отбыл всего-то пять с половиной лет, а дадено было семь. Больше того, разрешили после освобождения жить в Москве и заканчивать образование. Нет, в Московский Авиационный институт, где я четыре года до ареста проучился, меня все-таки не приняли, но пустили в Московский Автомеханический, и через два года стал я инженером, мастером цеха моторов МЗМА - так звался будущий АЗЛК, но так как последние две буквы означают "Ленинского комсомола", то я уж и не знаю, какое у него теперь сокращение. Доучиваясь после лагерей, я, понятно, должен был добывать на пропитание. Помог святой памяти Георгий Александров, с которым мы сдружились на зоне, - взял меня соавтором по сочинению куплетов, реприз и фельетонов для цирка и эстрады. Дело пошло бойко: нас исполняли почти все цирковые "разговорники" и многие артисты эстрады. Мы получали гонорары, да еще регулярно являлись в Лаврушинский переулок, где, наискосок от Третьяковки, находилось благословенное место - Всесоюзное Управление по охране авторских прав. Там давали деньги ни за что: они "капали" всякий раз, когда кто-либо на всей Руси великой исполнял наши сочинения. Потом, на заводе, у меня не стало времени писать. Работа мастера цеха моторов была каторгой усиленного режима - правда, с ночевкой дома, но, опять же, не всегда: сколько раз меня среди ночи вынимали из теплой постельки и везли в цех, где по вине моего участка грозил остановиться конвейер. И вставал раб Божий Леонид за станок, потом за другой, третий и так далее, пропускал готовые детали через моечную машину и тащил "на пузе" к конвейеру - электрокара ночью не дождешься. Но тут опять пригодился опыт быстрого сочинительства, обретенный в соавторстве со светлым человеком Георгием Александровым. Я как-то, с досады на очередное безобразие, написал критический стишок в ежедневную заводскую газету, прекрасно называвшуюся "За советскую малолитражку". Меня попросили написать что-то еще, а вскоре на участок пришел редактор газеты Сергей Путяев (жив ли?) и сказал, что берет меня к себе и с парткомом насчет беспартийного бывшего зека уже согласовал. Так я стал профессиональным журналистом. Через пару лет перешел в "большую" газету, потом в журнал, а в последние шесть лет пред отъездом (назовем так) из России заведывал отделом в самом замечательном журнале, какой только есть в стране. Вы догадались: в журнале "Знание - сила". Ну вот. Желающих ознакомиться с подробностями моего перемещения из Москвы в Лондон отсылаю к питерскому литературному журналу "Нева" - номер 10, 1994, стр. 155 - 173. Там я все рассказал, как было, но главное-то можно в двух словах: бежал от советской власти с заранее обдуманным намерением и четырьмя фунтами стерлингов в кармане. Двенадцать с лишним лет, с 1966 по 1979 год, работал на радио "Свобода", потом перешел на Би-Би-Си. Встречался с такими людьми, что и во сне не могло мне присниться, что встречусь, - например, с Александром Федоровичем Керенским. Десять лет, с появления в Англии Анатолия Кузнецова и до его ранней кончины, дружил с ним и вместе работал на "Свободе". В числе моих добрых друзей были Александр Галич, Виктор Некрасов, Андрей Синявский, Владимир Максимов... [/i] Источник