[b]Саша Черный[/b] (псевдоним; настоящее имя [b]Александр Михайлович Гликберг[/b]) (13.10.1880, Одесса - 5.07.1932, деревня Лаванду, Франция) - русский поэт, прозаик, сатирик, переводчик. Однажды он открыл секрет своего псевдонима: "Нас было двое в семье с именем Александр. Один брюнет, другой блондин. Когда я еще не думал, что из моей "литературы" что-нибудь выйдет, я начал подписываться этим семейным прозвищем". Родился в семье провизора. В 1889 г. был крещен отцом для поступления в гимназию, куда в предыдущем году не был принят из-за процентной нормы. От гнетущей обстановки в семье в 15 лет бежал в Петербург вслед за старшим братом. Учился в гимназии, но был отчислен за неуспеваемость. После многих злоключений попал в Житомир, жил у опекавшего его председателя губернского Совета по делам крестьянского присутствия К. Роше и учился в житомирской гимназии, откуда был исключен из шестого класса «без права поступления». В 1900–1902 гг. он проходил военную службу как вольноопределяющийся. В 1902–1905 гг. служил в Новоселицкой таможне (на границе с Австро-Венгрией). Начал печататься в 1904 г. и был постоянным сотрудником газеты «Волынский вестник» (Житомир). В 1905 г. переехал в Петербург и устроился чиновником Службы сборов Петербургско-Варшавской железной дороги. С 1905 г. Чёрный публиковался в известных столичных прогрессивных сатирических журналах «Зритель», «Молот», «Маски», «Леший», «Журнал» и др. Резкая политическая сатира «Чепуха» (журнал «Зритель», №23, 1905; впервые подписана псевдонимом Чёрный) принесла ему известность, но повлекла за собой запрещение журнала. Первый сборник стихов «Разные мотивы» (СПб., 1906; подписан А. М. Гликберг) был запрещен цензурой, а автор привлечен к суду. В 1906–1907 гг. Чёрный с женой М. И. Васильевой находился в Германии, где прослушал курс лекций в Гейдельбергском университете. В 1908–11 гг. — один из ведущих авторов еженедельника «Сатирикон» (СПб.), ставшего самым известным сатирическим изданием дореволюционной России. Его виртуозно меткие, беспощадные сатиры приобрели поистине всероссийскую популярность. По свидетельству К. Чуковского, «получив свежий номер журнала, читатель прежде всего искал в нем стихотворения Саши Черного. Не было такой курсистки, такого студента, такого врача, адвоката, учителя, инженера, которые бы не знали их наизусть». В 1910 г. Чёрный объединил стихи, напечатанные в «Сатириконе», в сборник «Сатиры» (5-е изд. — П., 1917), посвященный «всем нищим духом». Чёрный создал оригинальную сатирическую маску интеллигентного обывателя, под прикрытием которой безжалостно бичевал проявления мещанства в различных сферах жизни. В сборнике «Сатиры и лирика» (кн. 1–2, СПб., 1911; 3-е изд. — П., 1917) преобладают саркастические ноты. После разрыва с «Сатириконом» (1911) Чёрный продолжал печататься в различных популярных изданиях: газетах «Русская молва», «Киевская мысль», «Одесские новости», журналах «Современный мир», «Аргус», «Солнце России», «Современник», в альманахе «Шиповник» и др. С 1911 г. он много писал для детей, относясь к этому как к важнейшей, а не периферийной сфере своей творческой деятельности. Чёрный участвовал в альманахе «Жар-птица», журнале «Для детей» (редактор обоих К. Чуковский), написал книги «Тук-тук!» (СПб., 1913), «Живая азбука» (СПб., 1914), «Детский остров» (Данциг, 1921; М.-Л., 1928), «Чудесное лето» (1929) и др. Чёрный занимался также переводами: «Книга песен» Г. Гейне (СПб., 1911; благодаря близости сатирического таланта обоих поэтов за Чёрным закрепилось прозвище «русский Гейне»); «Избранные рассказы» (СПб., 1911) австрийского писателя-юмориста М. Г. Сафира (1795–1858), включающие также еврейскую тематику (например, «Юдофоб»); немецкого писателя Р. Демеля, норвежского писателя К. Гамсуна и др. В годы 1-й мировой войны Чёрный служил в варшавском госпитале, с марта 1915 г. — в санитарной части 5-й армии, в 1916 г. — в 13-м полевом госпитале в Пскове (здесь написал цикл стихов о войне). В марте 1917 г. был назначен заместителем комиссара Северного фронта. Большевистский переворот Чёрный однозначно отверг и осенью 1918 г. уехал в Вильну, затем жил в Каунасе, откуда в 1920 г. перебрался в Берлин. В маленькой берлинской пивной он устроил нечто вроде артистического кафе, в котором собиралась эмигрантская русская художественная интеллигенция. Чёрный регулярно печатался в газетах «Руль» (Берлин) и «Сегодня» (Рига), редактировал альманах «Грани» (Берлин, 1922–23). В 1923 г. в Берлине вышла третья книга его стихов «Жажда», окрашенная чувством ностальгии по России. Летом 1923 г. Чёрный уехал в Италию, а в марте 1924 г. перебрался в Париж. Здесь он сотрудничал в еженедельнике «Иллюстрированная Россия», в «Русской газете», в газете «Последние новости» и в 1931 г. — в возрожденном «Сатириконе». Снова Чёрный приобрел славу в «России, выехавшей за границу» (как назвал эмиграцию поэт Дон Аминадо). В этот период большое место в творчестве Чёрного заняла проза — озорные «Несерьезные рассказы» (Париж, 1928) и оригинальные по жанру, основанные на народной мудрости «Солдатские сказки» (вышли отдельной книгой, Париж, 1933 /после смерти Чёрного/). Хотя Чёрный еще в детстве отошел от еврейства, и еврейская тема не играла значительной роли в его творчестве, он никогда не отрекался от своего происхождения, и отголоски «еврейского вопроса» то и дело встречаются в его произведениях. Зачастую в их подчеркивании преобладает уязвленное национальное чувство, иронически обыгрываются устойчиво-пренебрежительные клише обывателя-юдофоба (дантист-иноверец в «Отъезде петербуржца», 1909), лицемерно-фальшивый кураж хмельных антисемитских излияний («Кто-то врет: “Люблю жидов!”» в стихотворении «Русское», 1911) или бездумно-тупое повторение заезженных стереотипов (Христа кто-то по привычке называет «жидовским шпионом», «Легенда», 1920). Как в стихах, так и в прозе первых десятилетий 20 в. Чёрный высказывается против черносотенного «Союза русского народа»: например, в стихотворении «Во имя чего?» (1910) дает ему колоритное определение «союзно-ничтожная падаль» и ставит в один ряд с самыми отталкивающими явлениями российской действительности («Отбой», 1908). Еще в цикле статей «Деликатные мысли» (1906–1908) Чёрный писал: «Союз русского народа... Бедный русский народ! Это так же звучит, как Союз детоубийц и растлителей имени Всеволода Гаршина»; а в стихотворении «Четыре нравственных урода» (1908) звучит откровенная инвектива: «Четыре нравственных урода/ Один шпион и три осла/ Назвались ради ремесла/ Союзом русского народа». Язвительную сатиру на сборище погромщиков представляет рассказ Чёрного «Вечер юмора» (с подзаголовком «На съезде истинно-русских»). Тема антисемитского шабаша правых русских националистов развита в стихах: «Смех сквозь слезы» (1909; здесь гоголевский Чуб, превращенный фантазией поэта в черносотенца, «с большою эрудицией» поет о «еврейском гвалте»), «К приезду французских гостей» (1910), «Диета» (1910; здесь использовано выражение «черный рак» — так в народе именовали черную сотню). Гневно-обличительная отповедь доморощенным антисемитам дана в стихотворении «Юдофобам» (помещено в «специальном еврейском номере» «Сатирикона» / №47, 1909/ и подписано псевдонимом «Гейне из Житомира»; тут же опубликовано стихотворение Чёрного «Еврейский вопрос»). К этому тематическому пласту примыкает и группа разоблачительных стихов с персональной адресацией к записным антисемитам, например, иронические упоминания о благородных поступках журналистов-погромщиков и здравица в их честь: «Крушеван усыновил/ Старую еврейку» («Чепуха», 1906; П. Крушеван — вдохновитель Кишиневского погрома /см. Кишинев/ и редактор «Бессарабца»); стихотворение о редакторе «Нового времени» А. Суворине («Единственному в своем роде», 1909) и его главном публицисте-юдофобе М. Меньшикове («По мытарствам», 1909; ср. юмореску Чёрного «Меры предохранения против заболевания холерой», 1908: «Если случится по ошибке пожать руку Меньшикову, обмой оную сулемой»); эпитафия «Буренину» (1910; ср. о В. Буренине в стихотворении «Гармония» /1908/: «Но безобразен Буренин, и дух от него нехороший»); в прозе — «Веселые силлогизмы» (1908), где издевательски высмеяны государственные мужи, идеологи великодержавного шовинизма. Мотив национальной ущемленности в сатирах Чёрного касается не только евреев, но и др. «малых» народов Российской империи (например, в его бурлескных «Поправках истинно-русских октябристов к министерскому законопроекту о печати» /1908/: «[поправка] 24. Евреи, армяне, поляки и прочие инородцы никаких печатных произведений ни издавать, ни писать, ни читать не имеют права»). На процесс М. Бейлиса Чёрный откликнулся стихотворением «Поставщики» (не опубликовано). Наряду с этим Чёрному-художнику было свойственно ироническое отношение к обыденным еврейским нравам. Мастерски владевший всеми оттенками смешного, Чёрный весьма разнообразен в стилистике изображения еврейского быта и еврейских типов: от мягко-добродушного подтрунивания (например, расхожий образ пышной еврейской перины в стихотворении «Новая цифра», 1910; веселая история о том, как «Арон Фарфурник застукал наследницу дочку/ С голодранцем студентом Эпштейном» в стихотворении «Любовь не картошка», 1910; сочувствие к прекрасной Рахили, к которой посватался «маклер и пошляк», позарившийся не на ее красоту, а на трехсоттысячное приданое в стихотворении «Виленский ребус», 1910) до язвительного сюжета о том, как банкир Шперович и его «трехобхватная Рая», уронившая в сугроб кольцо, роются в снегу, но не находят пропажи («Мертвые минуты», 1911). В обширном творчестве Чёрного эмигрантской поры еврейские темы и мотивы встречаются эпизодически: образ портного Арона Давыдовича, который появляется среди других «счастливцев»-изгоев в поэме «Кому в эмиграции жить хорошо» (1931–32), или стилизация речи еврея в статье «Голос обывателя» (1923): «... скажу, как один пожилой еврей/ (что, пожалуй, всего мудрей):/ Революция очень хорошая штука, — /Почему бы и нет? /Но первые семьдесят лет — Не жизнь, а сплошная мука»). Вытеснение еврейской проблематики из сферы художественных приоритетов Чёрного обусловливалось не столько их денационализацией, сколько реальными изменениями самого характера еврейской жизни в эмиграции, что прежде всего было связано с отсутствием официальной государственной политики национального насилия. Вместе с тем и в эмиграции Чёрный был беспощаден к юдофобам (например, в журнале «Иллюстрированная Россия» / №20, 1925/ процитировал М. Г. Сафира /см. выше/: «Когда у дурака нет никакого дела, он становится антисемитом»). Чёрный широко обращался в своем творчестве к ветхозаветным источникам — от пародийной поэмы «Песнь Песней» (1910) и адресованных детям «Библейских сказок» (1925–26; одну из них — «Отчего Моисей не улыбался, когда был маленький?» — перепечатал журнал В. Жаботинского «Рассвет», №52, 1925) до крупных произведений, таких, как поэма «Ной» (1914), в которой он, по словам критика А. Измайлова, «глумится над современной жизнью, над пошляками, ничтожествами... над черносотенцами и либеральными балалайками, над лжеполитиками и лжеэстетами» («Русское слово», 30 мая 1914 г.). Литературным трудом занимались сестра (псевдоним Подснежник) и брат Чёрного (псевдоним Георгий Гли).