[b]Степан Саввич Гриньков[/b] — ветеран Великой Отечественной войны, участник обороны Москвы и штурма Кенигсберга. Кавалер многих боевых орденов и медалей. Фронтовой журналист. Судьба его сложилась так, что первые два года войны он был начальником радиостанции батальона связи в танковом корпусе. А в мае 1943-го его прикомандировали к дивизионной газете «На штурм!». День Победы — 9 мая 1945 года — встретил в Пиллау. А вообще-то Степан Саввич — журналист с довоенным стажем: он окончил Украинский коммунистический газетный техникум имени Н. Островского в Харькове в 1938 году и до призыва на срочную службу в Красную Армию немного поработал в городской газете в Тульчине, на Украине. На службу попал в подмос-ковный НароФоминск, в 187-й отдельный учебный танковый батальон. Осенью 1941 года заканчивался срок его службы, но грянуло 22 июня... Мирная жизнь, планы, мечты — все рухнуло. В первые же дни войны недавние курсанты вместе со своими боевыми машинами эшелон за эшелоном двинулись на запад, навстречу стремительно развивавшему наступление противнику. Начался, по выражению Александра Твардовского, «дней и верст особый счет». Вот об этом — о пути от Наро-Фоминска до Пиллау — и рассказывается в книге. После увольнения из Вооруженных сил Степан Саввич более двадцати лет проработал в «Калининградской правде». Его имя известно не только бывшим фронтовикам, не только постоянным читателям «Калининградской правды», а и многим любителям природы. Ведь С. С. Гриньков — автор четырех книг о рыбалке. В нашем богатом водоемами крае едва ли не в каждой семье найдутся поклонники этого увлечения. Веселые, добрые, поэтичные и в то же время полные практических советов книги стали хорошим подспорьем рыболовам-любителям. Что же касается этой книги, самой последней и, возможно, самой для него дорогой, то она долго оставалась в рукописи. В дневниковых записях, которые он вел почти до конца своих дней, Степан Саввич все время возвращается к мыслям о судьбе рукописи. Наконец, стараниями правления Союза журналистов области удалось получить грант областного правительства на ее издание. Конечно, доведись Степану Саввичу дожить до этого дня, он бы и сам еще поработал над своим детищем, но жизнь поскупилась, и готовить рукопись к печати выпало нам, группе журналистов, знавших его по совместной работе. Хотим заверить вас, уважаемые читатели, что мы делали это бережно, аккуратно, касаясь текста лишь в той мере, в какой это диктовалось спецификой нашего времени. Мы надеемся, что книга вам понравится, потому что это — подлинный документ эпохи и потому что автор — представитель героического времени и героического поколения. Кто близко знал Степана Саввича (а он пришел в «Калининградскую правду» в 1960 году), тот помнит, что это был сгусток энергии. Он никогда не ходил степенно и чинно, а вечно спешил, всегда куда-то мчался, неугомонный, жизнелюбивый, упрямый. У него всегда было полно дел и забот: за что-то боролся (и как газетчик, и как депутат городского Совета), кому-то помогал (и по долгу, и по доброте душевной), кого-то выводил на чистую воду (не терпел пустобрехов и чинуш). Очень скоро в редакции стали называть его просто Саввичем, доверительно, уважительно, в знак признания его не столько возрастного, сколько профессионального старшинства. Между прочим, заслужить это в язвительной и амбициозной журналистской среде совсем непросто. Саввич помог сформироваться многим молодым журналистам. Он поддерживал и опекал их без лишних слов, без докучливых вопросов. Он был такой деликатный и скромный человек, что многие о его боевом прошлом вовсе не знали. Впервые его увидели во всех регалиях только 9 мая 1965 года по случаю 20-летия Победы, когда в редакции бросили клич: «Фронтовики, наденьте ордена!» Таких людей, напрямую причастных к Победе, остается все меньше... Тем дороже их свидетельства, их память о грозных годах войны, о победных дорогах. Книга С. С. Гринькова ценна тем, что в ней, как он сам говорит в предисловии, нет ни слова вымысла. Он рассказывает о том, что видел своими глазами. События излагаются просто, без «громких слов», без излишнего пафоса. Но за этой простотой чувствуется недюжинная сила характера, верность воинскому долгу, личное мужество, удаль и отвага — все то, без чего немыслима Победа. В архиве Степана Саввича хранится вырезка из окружной газеты «На страже Родины» со статьей В. Некрасова, бывшего фронтового разведчика. Он рассказывает, как во время войны познакомился с корреспондентом дивизионной газеты «На штурм!» С. Гриньковым. Дело было так. Группа саперов возвращалась из вражеского тыла, подорвав полотно железной дороги, по которой противник подвозил боеприпасы. Возле своего расположения вдруг увидели незнакомую фигуру. Ну, окликнули: «Стой! Кто идет?». Оказалось, это корреспондент из дивизионки младший лейтенант С. Гриньков. Он специально поджидает саперов, чтобы из первых уст узнать, как выполнено задание, и написать об их подвиге в газету. «Какие такие подвиги? — удивились саперы. — Обычная работа — помогать штурмовым группам, делать проходы в минных полях противника для пехоты и танков». Саперы вообще-то народ неразговорчивый, но этот корреспондент расспрашивал так доброжелательно, с таким дотошным интересом, что даже они разговорились. На прощание посоветовали ему тут не шастать: передовая линия — не бульвар для прогулок. А он спел песенку, которую саперы еще не слышали: «Жив ты или помер, главное, чтоб в номер материал успел ты передать...» На следующий день прочитали в дивизионке его заметку «За линией фронта». Это был, пишет В. Некрасов, если так можно выразиться, корреспондент переднего края. Его видели в цепи атакующих, на броне танка, нередко в самом пекле боя. Так было в боях за освобождение Белоруссии, в Литве, на территории Восточной Пруссии. Он не любил писать с чужих слов, рисковал жизнью «ради нескольких строчек в газете». О войне у нас написано много. Наверно, ни один период отечественной истории не породил такого количества литературы: художественной, исторической, военно-научной, политической, мемуарной. Тем не менее, жаркие споры не стихают. Можно ли было основательнее подготовиться к нападению Германии, чтобы не отступать до самой Москвы? Нельзя ли было обойтись меньшими людскими потерями? И т. д. Правда о «великих тех годах», великой народной трагедии и великом нашем торжестве нелегко пробивала себе дорогу сквозь официозный камуфляж и заслоны цензуры. Казалось бы, в книгах писателей-фронтовиков, мемуарах полководцев суровая правда войны, так называемая «окопная правда», выплеснулась наружу, нашла дорогу к людям. Но не тут-то было. Теперь на ее пути сооружают завалы лжи и клеветы недруги России, которых всегда было пре-достаточно и в советское время и в постсоветский период. Подняли голос кабинетные стратеги, которые, мало сказать, сами пороха не нюхали, обвиняют в некомпетентности великую когорту полководцев той поры. Они не жалеют чернил и бумаги, чтобы ревизовать историю Великой Отечественной войны, принизить роль нашей страны в разгроме германского фашизма. Они исходят ядовитой слюной, оплевывая подвиг советского народа, великую нашу науку побеждать. В этих условиях слово непосредственных участников исторических событий — от рядового до маршала — приобретает особый вес. Оно, это слово, призвано не дать в обиду и на посрамление страну-победительницу, народ-победитель, заступиться за Великую Правду. Книга С. С. Гринькова — частичка этой Правды. И еще вот о чем хотелось бы сказать. Книга во многом обязана своим появлением вдове Степана Саввича Софье Андреевне Гриньковой, которая бережно хранит архивы мужа: его дневники, письма, фотографии, вырезки из газет, журналов. История жизни этих двух славных людей сама по себе интересна и поучительна сюжет для настоящего романа. Они встретились весной сорок пятого в Кёнигсберге. Бывают иногда такие вот встречи раз и навсегда. В тот памятный день он получил для редакции новый фотоаппарат и, чтобы его опробовать, решил сделать несколько снимков для газеты. Попалась на глаза сапожная мастерская части. Работа здесь не шибко героическая, но нужная. Зашел — и увидел необыкновенно красивую девушку с таким ясным взглядом, с та-кой улыбкой, что сердце дрогнуло. Оказалось, она землячка, с Украины, служит в этой части в прачечной, пришла получить заказ. И товарищ старший лейтенант из дивизионной газеты позабыл о намерении рассказать о доблестном труде сапожников и стал фотографировать милую девушку Соню. Израсходовал всю пленку. Пообещал завтра принести фотографии. И принес, целую стопку. Но еще долго она называла его не иначе, как товарищ старший лейтенант. В январе 1946-го Соня уволилась из воинской части и уехала домой, на Украину, ведь она почти четыре года не видела маму. И какие это были годы! Вскоре ей пришло письмо от Степана. Он спрашивал, можно ли приехать в гости. Соня ответила: «Приезжайте, товарищ старший лейтенант. Будем дуже рады». И вот он на пороге Сониной хаты. Даже теперь, шестьдесят с лишним лет спустя Софья Андреевна счастливо улыбается, вспоминая, какой он был красивый, стройный, радостный и как она кинулась к нему, обняла и первый раз назвала по имени. А потом была долгая-долгая, целых 53 года, счастливая жизнь. Конечно, не без трудностей и невзгод. Как без этого вырастишь детей и внуков? Но было главное — любовь, мир и согласие. И осталась память, светлая и добрая. Светлана ГОРЕЛОВА Произведения С.С. Гринькова / Книги Дней и вёрст особый счёт: записки фронтового корреспондента. – Калининград: ИП Мишуткина, 2007. – 200 с. Литература о жизни и творчестве С.С. Гринькова Старцев А. Жгучее слово правды / Гриньков С.С. Дней и вёрст особый счёт: записки фронтового корреспондента. – Калининград: ИП Мишуткина, 2007. – С. 4-12. – портрет. Об отдельных произведениях О книге «Дней и вёрст особый счёт» Емельянов Б. Слова, добытые в огне // Калининградская правда. – 2008. – 19 апреля. Гриньков Степан Саввич - Деловой Калининград http://деловойкалининград.рф/stati/stati-o-kaliningrade-i-oblasti/znai-nashih/kaliningradskie-pisateli/grinkov-stepan-savich.html