Владимир Николаевич Орешкин

Владимир Николаевич Орешкин

Об авторе

[i]О себе:[/i] Непросто как-то представлять себя... Но, может быть, и полезно. Это как попытка взглянуть на то, что писал и пишешь, со стороны. И одновременно изнутри... [collapse collapsed title=Я вот взял и взглянул. И онемел совершенно... /шутка/...]Родился в Москве. Мне из трамвая показывали роддом, где это случилось. Где-то на Соколиной Горе. Сейчас я не помню. Отец был танкист, его послали в Москву учиться на командира. Мать приехала в столицу сразу после школы, и поступила в медицинский… Они познакомились на ноябрьской демонстрации, то ли в 46, то ли в 47 году. Пуговица ее пальто в толкучке зацепилась за его шинель. Пока расцеплялись – пробежала искра… Впрочем, пока они не развелись, ей удалось испортить его военную карьеру. В старости, когда он стал приходить к нам в гости, она очень гордилась этим… Он не особо переживал, когда она искренне веселилась. Ставки давно уже были сделаны. В его жизни главным был покой. [b]Первое[/b] Первое, что помню, это смерть Сталина, вернее, его похороны… У нас была комната в бараке, на кухне – керогаз, он работал на керосине. На нем – черная сковородка с жирной яичницей. Ночь. За столом ждет ее наш родственник, Коля Воронкин, он шофер на огромной грузовой машине. Она страшнее танка. Коля рассказывает матери, что за смену вывез за город с похорон два кузова галош. Их там жгли. Я думаю: зачем жечь галоши, они же хорошие… [b]Одиночество[/b] Это когда, в какой телескоп ни посмотри, нигде не увидишь ни одного человека, который занимался бы чем-нибудь подобным, что-то писал - в свое удовольствие. Не нужное никому. Я учился в это время в институте связи, знакомых и приятелей была – туча. Но ни одного с таким странным хобби, как у меня. В общем, блажь, которая должна пройти. Ну, давал, конечно читать свои эти странички прозы, перепечатанные на машинке одним пальцем, самым толковым… Всегда встречал недоумение, скрытое за вежливостью. Стихи – это понятно бы было… А здесь… Было жуткое одиночество и безысходность. Несколько лет… Не потому, что раз за разом получал разнокалиберные отлупы из журналов, в которые посылал коротенькие рассказы, а потому, что не было рядом ни одного человека, который бы страдал такой же, как и у меня, писательской болезнью. И казалось, никаких других и не бывает, что у меня что-то, вроде, с головой. Как у мужика из нашего дома, который взялся читать К.Маркса, и читал сутками, так что его и в психушку увезли с этим Марксом подмышкой. Это одиночество я помню до сих пор… Ничего в нем хорошего не было. Но, как истинный Гуру, оно что-то совершило внутри меня, что-то изменило, - сделав окончательно другим. Место литературы вообще в мире /для меня загадка полная/ Когда я еще кропал ночами свою нетленку, а пределом мечтаний было поступить в Литинститут, я отчего-то думал, что писатели очень богатые люди. По крайней мере, все, что я слышал об их богемной жизни, сводилось именно к этому. И здесь опять, вот же невезуха, придется возвращаться к Иосифу Сталину, к его таинственной, потусторонней какой-то, страсти к литературе и вообще к словесности. Вот его слабость, его коллекционирование, его марки или монеты, где он отдыхал, возможно, душой, или как-то по иному реализовывал себя. Возвеличивая и выделяя из всех искусств - литературу. Я, наивный, и не понимал подавляющей его воли в табличке на редакционной двери "отдел литературы и искусства", куда так меня тянуло. Не чувствовал замогильного холода от всех этих табличек... Это в начале семидесятых, после уже оттепели и уже в застое. Вот что значат традиции... /шутка/ Слава богу, что за ними были - живые люди.[/collapse] Говорят, что стиль - это человек. Если это так, то тогда и мне самому интересно с собой познакомиться... кто я такой... вдруг, возьму и себе понравлюсь... /шутка/ Единственное, что хочу добавить, это про свою тягу к какому-то пограничному сюру, - когда он только возникает, и непонятно, способен ли будет изменить реальность. Не знаю, что в нем нахожу, но литературное притяжение его я ощущаю явственно и постоянно. И воспринимаю, может, как какую-то усладу для моего писательского сознания. Чтобы было понятно, о чем речь, расскажу анекдот: "Жена просыпается, подходит к зеркалу и долго смотрится в него. И так и этак... И справа налево, и слева направо... И прямо, и с боку... Потом оборачивается к спящему мужу и говорит: - Так тебе и надо!" http://oreshkin.web-bib.ru/

читать полностью