Иосиф Абрамович Рапопорт - ученый, воин, гражданин

Имя Иосифа Абрамовича Рапопорта поколению нынешних 70—80-летних образованных людей (не биологов!) известно с 1948 года. Тогда на позорно знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ под занавес Лысенко объявил, что его поддерживает ЦК ВКП(б), после чего немногим допущенным на сессию его противникам, только что под улюлюканье зала защищавшим истинную науку от мракобесов, предоставили возможность отречься от своих взглядов. И лишь Иосиф Абрамович Рапопорт использовал предоставленную трибуну, чтобы лишний раз повторить: Лысенко не прав, а отрекаться от научных взглядов постыдно. Выступление промелькнуло в какой-то газете, а в оперативно изданную стенограмму сессии включено не было. Но если не это, то первое выступление Рапопорта в защиту генетики запомнили все. Оно было первым выступлением на сессии в защиту генетики и осталось самым решительным и резким даже после выступлений семи остальных противников Лысенко, допущенных в зал. Известные биологи, которые в 1948 году были студентами, признавались потом, что в мрачной атмосфере, воцарившейся на сессии и после нее, только память о выступлениях Рапопорта помогала жить... Но о его судьбе ничего не было известно. И долгие годы ни одно имя ученого не окружал такой ореол легенд, как имя этого отчаянного генетика. И вот спустя более, чем 50 лет после сессии и десятилетие с небольшим после смерти Рапопорта в свет вышло издание, рассеивающее легенды, дабы показать еще более удивительную жизнь. Жизнь, о которой интересно, да и полезно, узнать и 80- и 20-летним. Составитель книги, доктор биологических наук О.Г. Строева сделала все, чтобы заменить легенды документированной правдой — воспоминаниями, в том числе самого И.А. Рапопорта, письмами и другими материалами. Около 40 страниц в книге занимает приложение: выписки из протоколов ученых советов институтов и ВАК, фронтовые наградные листы, письма, касающиеся Рапопорта или написанные им самим; в книге приведены главные даты жизни, список основных научных трудов Рапопорта; в других разделах помещены отзывы о научной работе, характеристики на героя книги, воспоминания о нем. Хронологическое расположение материала предопределило следующие части книги: “В Кольцовском институте”; “Великая Отечественная война”; “Между августом 1945 и августом 1948”; “Сессия ВАСХНИЛ и ее последствия”; “В Институте химической физики АН СССР”; “Награждение генетиков”. В отдельные части выделены отзывы на работы И.А. Рапопорта, написанные в разное время академиком Н.Н. Семеновым и известным генетиком Н.Н. Медведевым, воспоминания и письма. Открывается же книга автобиографией героя, написанной (по-видимому, по случаю очередной переаттестации) в 1987 году. В таком освещении жизнь И.А. Рапопорта видна наиболее последовательно и ясно. Еще в студенческие годы Иосифу Абрамовичу Рапопорту посчастливилось прослушать доклад нашего крупнейшего биолога Николая Константиновича Кольцова, который захватил его широтой и глубиной биологической мысли. И вот в 1935 году он — аспирант лаборатории генетики Института экспериментальной биологии Министерства здравоохранения СССР, где директором Н.К. Кольцов. В 1938 году Рапопорт — уже научный сотрудник института и известен среди биологов по публикациям, в числе которых — работы о действии различных химических веществ на ненаследственные изменения развивающегося организма, из которых видно, что ему удалось получить у дрозофилы ненаследственные копии всех главных мутаций, т.е. изменений наследственных. К началу войны он вплотную подошел к двум рубежам: своему главному открытию, о котором чуть ниже, и защите докторской диссертации. Защита в конце мая не состоялась, т.к. на биофаке МГУ, где она предполагалась, не собрался кворум; а к концу июня, когда должен был собраться следующий Ученый совет, Рапопорт уже ушел на фронт добровольцем. Одна из легенд о Рапопорте: приехав на побывку с фронта в разгар войны, он защитил докторскую диссертацию. А дело было так. Командир батальона И.А. Рапопорт был в 1943 году направлен на прохождение ускоренного курса высшей военной академии — Академии Фрунзе в Москве. Случайно он встретил одного из генетиков, а тот известил о встрече заведующего кафедрой генетики биофака МГУ. В результате на ближайшем заседании Ученого совета биофака, 5 мая, состоялась докторская защита И.А. Рапопорта. Вскоре, получив высшее военное образование, будущий доктор биологических наук, не дождавшись решения ВАКа, вернулся в действующую армию, где проявил не только военное, но и гражданское мужество — когда, если это надо для успешного выполнения задания, человек не боится нарушить приказ и осуществляет свои рациональные детали операции. “Под угрозой пойти под трибунал за самовольное изменение места переправы он форсировал Днепр почти без потерь. Не ожидая атаки с тыла, немцы бросили свои укрепленные доты и в панике бежали... За форсирование Днепра и расширение плацдарма И.А. Рапопорт был награжден орденом Красного Знамени и представлен к званию Героя Советского Союза, но последнего не получил”. За годы войны представление И.А. Рапопорта к званию Героя, которого он не получил, повторилось трижды. Второй раз это было в начале декабря 1944 года за бои на территории Венгрии, а в конце декабря 1944 года Рапопорт (вторично за войну) был тяжело ранен. На этот раз пуля попала в лицо и он лишился левого глаза. Недолечившись, он вернулся в свой батальон. Особо хочется остановиться на третьем случае. Все помнят о встрече на Эльбе наших войск с американскими, — был даже фильм с таким названием. Но только профессиональные историки знают, что такая встреча была не одна. Вот отрывок из представления Иосифа Абрамовича Рапопорта на звание Героя: “Исключительно ценную инициативу гвардии майор Рапопорт проявил 8 мая 1945 г. в боях, исходом которых было соединение наших подразделений с американскими войсками в районе г. Амштеттен. Тов. Рапопорт возглавлял передовой отряд, состоявший из одного стрелкового батальона, дивизиона самоходных пушек, прорвался с этим отрядом сквозь сильную оборону противника и навязал немцам бой в глубине их обороны. Особенно битва разгорелась на подступах к г. Амштеттен. ...За 8 мая передовой отряд, возглавляемый гв. майором Рапопорт, с боями прошел 83 км. Этот отряд малыми силами очистил от немцев три города, несколько сел и взял в плен 35 тыс. гитлеровцев”. Далее перечисляются трофеи (в том числе “60 танков и бронетранспортеров, более 500 автомашин, около 400 орудий” и т.д.) На месте встречи наших и американских войск ныне стоит стела с надписью: “Здесь закончилась Вторая мировая война”. Почему не рассказывают об этом в школе?! В августе 1945 года по состоянию здоровья И.А. Рапопорт был уволен в запас. И вернулся в бывший кольцовский институт (бывший потому, что основатель и директор Н.К. Кольцов после политической травли умер от сердечного приступа еще 2 декабря 1940 года). А в 1946 году уже в первом номере 54-го тома “Докладов АН СССР” вышла статья Рапопорта, где впервые описаны весьма убедительные результаты по получению мутаций под действием ряда химических веществ. Это новое явление — химический мутагенез — и является главным его открытием. Одновременно опубликована работа группы ученых из Эдинбурга во главе с генетиком Шарлоттой Ауэрбах, которыми обнаружено мутагенное действие иприта. И мировая научная общественность признала первооткрывателями химического мутагенеза двоих: И.А. Рапопорта в СССР и Ш. Ауэрбах в Великобритании. За 1945—1948 годы И.А. Рапопорт открыл целую серию групп веществ, вызывающих мутации. Но августовская сессия ВАСХНИЛ прервала его деятельность. Он был исключен из партии (куда вступил на фронте) и уволен. Все генетические лаборатории в стране были либо закрыты, либо переданы в руки лысенковцев. С 1948 по 1957 год Рапопорт устраивался на работу в далекие от биологии учреждения, но был изгоняем при первой же кадровой проверке. Тут следует припомнить, что не числиться на работе или даже часто менять место работы в нашей стране считалось преступлением. Устраивался он в геологические экспедиции и работал палеонтологом, используя метод спорово-пыльцевого анализа. Это и породило еще одну легенду — будто Иосиф Абрамович в эти годы защитил диссертацию и стал кандидатом геолого-минералогических наук. Эта легенда широко разошлась в 1960-х годах с самиздатской рукописью Ж. Медведева “Биологическая наука и культ личности”. К счастью, книга, изданная на базе этой рукописи (“Взлет и падение Лысенко”. М.: Книга, 1993), свободна от этой ошибки. В действительности ему только предложили защитить кандидатскую диссертацию на сделанном им открытии фораменифер (группа микроорганизмов), являющихся индикаторами близости нефти. “Однако, когда начальство узнало, что это тот самый генетик, который выступал на сессии ВАСХНИЛ против Лысенко, он был уволен”. В разгар “оттепели” директору Института химической физики (ИХФ), лауреату Нобелевской премии 1956 года, академику Н.Н. Семенову удалось получить разрешение организовать в своем институте группу по изучению химического мутагенеза. Приглашенный руководить группой Рапопорт проработал в этом институте до своей гибели в 1990 году. В 1962 году за открытие химического мутагенеза кандидатуры И.А. Рапопорта и Ш. Ауэрбах были выдвинуты Комиссией Нобелевского комитета. Но, памятуя, как незадолго до этого был затравлен за присвоение ему Нобелевской премии Б. Пастернак, Комитет обратился к руководству страны за выяснением его позиции. Вот что на вопрос студентов об этом рассказывал сам Иосиф Абрамович на встрече в МГУ в марте 1988 года: “Вдруг мне предоставляют от Академии наук квартиру. Через несколько дней стало известно, что Нобелевская комиссия выдвинула меня в число кандидатов на Нобелевскую премию. Меня стали звать в различные организации и просили восстановиться в партии. Я сказал, что восстанавливаться не буду, потому что исключен по принципиальному поводу. В партию я вступил на войне, и никаких других интересов у меня в том отношении не было. Исключен, значит исключен. На самом высшем уровне я был у Кириллина, тогда начальника Отдела науки ЦК, в помещении ЦК на Новой площади, который держал меня два часа”. Восстановиться в партии И.А. отказался, в Нобелевский комитет пошла бумага, что присваивать Рапопорту Нобелевскую премию считают преждевременным. В результате за открытие химического мутагенеза премия присуждена не была, и таким образом без премии остался не только И.А., но и его коллега из Эдинбурга Шарлотта Ауэрбах. Иосиф Абрамович Рапопорт признан мировой научной общественностью первым исследователем, забившим тревогу по поводу возможного загрязнения среды химическими мутагенами, среди которых — средства борьбы с сорняками (гербициды), насекомыми и другими вредителями сельского хозяйства (пестициды) и многие продукты и отходы химической промышленности. Помимо мутагенов, еще до войны И.А. Рапопорт открыл и изучал соединения, влияющие на раннее развитие организмов. Среди них был сильный активатор роста и развития многоклеточных организмов — парааминобензойная кислота (ПАБК). Обработка этим веществом семян перед посевом делает растения более устойчивыми к внешним воздействиям, а урожай повышается на десятки процентов. В “Приложениях” приведено письмо И.А. Рапопорта к секретарю МК КПСС Б.Н. Ельцину, где он предлагает расширить производство ПАБК для повсеместного использования в сельском хозяйстве. Сейчас на основе ПАБК создаются новые лекарства. Мне как секретарю Московского отделения Комиссии РАН по наследию Н.И. Вавилова особенно дорого то, что последние 10 лет жизни Иосиф Абрамович возглавлял нашу комиссию. В значительной степени ему мы обязаны тем, что, несмотря на сопротивление некоторых лиц в академии, столетний юбилей Вавилова прошел блестяще. Мне же пришлось почти накануне юбилея, в ожидании операции на глазах, временно отказаться от работы в комиссии (воспоминания о работе И.А. Рапопорта в комиссии прекрасно написаны Т.Б. Авруцкой). Иосиф Абрамович мне глубоко сочувствовал и однажды признался, что у него тоже начинается катаракта. Мне сделалось страшно за него: ведь с какого-то момента перестаешь видеть зеленый сигнал светофора и переходить улицы очень трудно. А у него только один глаз! Весть о том, что он попал под тяжелый грузовик во время перехода через улицу там, где был светофор для пешеходов, хотя и вызвала ужас, не стала для меня неожиданной... В ночь на новый 1991 год И.А. Рапопорт скончался в больнице. Незадолго до этого, 16 октября 1990 года, по инициативе знаменитого зоолога профессора Н.Н. Воронцова М.С. Горбачев издал указ о награждении генетиков и других биологов, активно боровшихся с лысенковщиной, “за особый вклад в сохранение и развитие генетики и селекции в СССР”. Всего награждено 50 человек. И.А. Рапопорту и еще шестерым ученым присвоено звание Героев социалистического труда. Через несколько дней после выхода рецензируемой книги, в день 90-летия ее героя, на здании, где расположена библиотека Института химической физики, была открыта мемориальная доска — как мало людей знает, какая яркая жизнь стоит за скупой надписью на ней! Что же касается недостатков книги, на мой взгляд, недостаток один: ее тираж в 700 экземпляров. Книга разошлась в течение недели, причем половина тиража — на презентации. Издательство “Наука”, привыкшее получать средства от президиума академии, не способно делать коммерческих выводов из такого успеха. Поскольку заявок книжные магазины не принимают, сотни потенциальных читателей останутся без книги. Один из выступавших на презентации, школьный учитель из Подмосковья, совершенно справедливо сказал: “Такие книги нужны, как воздух. Школьники хотят гордиться своей страной. Знакомство с жизнью таких людей, как герой этой книги, — лучший урок патриотизма”.